О подделке ценных бумаг

22.11.2013
от

Н.Г. САРСЕНОВ
Н.Г. Сарсенов, преподаватель кафедры гражданского права Казахской государственной юридической академии.
Ценные бумаги, будучи документами, заключающими в себе права на определенные ценности, так же как деньги, являются объектами подделок. Разумеется, говоря о подделке ценных бумаг, мы имеем в виду документарные ценные бумаги. Чаще всего подделывают такие инструменты, как векселя. Хотя, конечно, проблемы, связанные с подделкой, возникают и с бездокументарными ценными бумагами, где, например, подделывают передаточные распоряжения. Тем не менее речь пойдет только о документарных (классических) ценных бумагах. Полагаем, что настало время пересмотреть взгляды, установившиеся в праве в отношении формы, реквизитов и содержания ценных бумаг, а также разобраться с понятиями «подделки» и «подлога» ценных бумаг. Зачастую детальное разграничение указанных понятий теряет всякий практический смысл, обнаруживая неопределенность в теоретической позиции и непоследовательность в законодательном подходе.
Форма и реквизиты
Прежде всего необходимо обратить внимание на само определение ценной бумаги.
Согласно п. 1 ст. 142 ГК РФ ценная бумага — это документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможно только при его предъявлении.
В этом определении устанавливается, что для каждой ценной бумаги должны быть соблюдены установленная форма и обязательные реквизиты. Это означает, что бумага не будет считаться ценной, если форма и реквизиты не соблюдены. Между тем возникает вопрос: какие элементы ценной бумаги относятся к форме, а какие — к реквизитам?
Очевидно, что под формой следует понимать внешнее очертание, наружный вид предмета. К форме ценной бумаги можно отнести все те требования, которые предусмотрены для самой бумаги. Например, водяные знаки (филигрань), гильоши и т.д.
Принято считать, что реквизитами ценных бумаг являются, например, печати, подписи и т.п.
Спрашивается: есть ли разница между формой и реквизитами применительно к ценной бумаге? Если есть, то в чем она заключается? Ответ на поставленный вопрос должен быть следующим. Реквизиты являются частью формы или ее элементами. Они соотносятся как часть и целое. Совокупность всех необходимых элементов составляет форму.
Законодатель в норме п. 1 ст. 142 ГК РФ устанавливает, что форма и реквизиты есть самостоятельные составные части ценной бумаги. Такая позиция представляется нам не совсем правильной. Ведь форма ценной бумаги непременно включает в себя и все реквизиты. Допустим, что вексель был выдан без подписи эмитента или без вексельной метки. Будет ли такой вексель ценной бумагой? Нет, не будет. Не будет по той причине, что не соблюдена форма документа, несмотря на то что дефекты допущены в реквизитах.
С этой точки зрения совершенно справедливо, на наш взгляд, высказывание В. Белова в отношении использованного законодателем выражения «обязательные реквизиты». Автор говорит о том, что «необязательных реквизитов не бывает» <*>. Действительно, документ обладает реквизитами и является документом или не обладает реквизитами и не является документом. Реквизиты нужны документу для того, чтобы быть им.
———————————
<*> Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С. 26.
Если следовать логике законодателя, то есть всякий раз проводить разграничение между формой ценной бумаги и ее реквизитами, то мы в конце концов придем в тупик, определяя тот или иной элемент формой, реквизитом или содержанием ценной бумаги. Так, например, куда мы отнесем указание на срок платежа по векселю: форма, реквизит или содержание векселя? Или другой пример — указание на дату составления векселя.
Как видим, порой бывает даже невозможно отличить форму от содержания.
На наш взгляд, законодатель неосновательно разграничил форму и реквизиты ценной бумаги.
Однако мы далеки от утверждения о том, что форма ценной бумаги есть совокупность ее реквизитов. Форма ценной бумаги имеет и другие составные элементы помимо реквизитов. Реквизиты ценной бумаги — это только один вид элементов формы.
Мы не разделяем позицию, согласно которой реквизиты в своей совокупности составляют форму. Такое положение означало бы отсутствие иных, кроме реквизитов, требований к форме. Между тем есть требования и к изготовлению самой бумаги, к печати, к дополнительной защите. Например, если ценная бумага составлена на бумаге, плотность которой менее 80 — 120 грамм на квадратный метр, то бумага может быть признана недействительной. Относится ли данный элемент к реквизитам? Нет. При отливе бумаги необходимо, чтобы она содержала водяные знаки. Это тоже трудно отнести к реквизитам.
Все это говорит о том, что форма ценной бумаги — это не есть совокупность реквизитов.
Существует и другая позиция в отношении формы и реквизитов документа. Так, Б.А. Викторова и Р.С. Белкина считают, что те документы, которые служат для удостоверения каких-либо юридических фактов (к коим относятся и ценные бумаги. — Добавлено мной, Н.С.), характеризуются комплексом необходимых элементов, называемых реквизитами <*>. Далее авторы пишут, что к реквизитам относятся определенная форма бланка документа, защитные сетки, водяные знаки, оттиски печатей и штампов, подписи <**>. Здесь к реквизитам авторы отнесли все элементы формы. При этом авторы не дали никакого пояснения по поводу собственно формы документа. Вряд ли такое понимание формы и реквизитов может считаться верным применительно к ценным бумагам. Хотя под документами, о которых говорят авторы, подразумеваются, на наш взгляд, и ценные бумаги. Дело в том, что реквизиты ценной бумаги — это, как уже было сказано, часть ее формы, целого. Именно реквизиты составляют один из элементов ценной бумаги, а не наоборот. Кроме реквизитов ценной бумаги, к составляющим форму ценной бумаги элементам можно отнести ее материал, то есть состав бумаги, из которой она сделана. Она должна по большей части отливаться из хлопкового или льняного волокна. Но это еще не дает основания выделять подобно реквизитам еще и материал бумаги в качестве самостоятельного требования, не входящего в форму. Поэтому реквизиты не могут заменить собой форму.
———————————
<*> Криминалистика / Б.А. Викторова, Р.С. Белкина. М.: Юридическая литература, 1976. С. 161.
<**> Там же.
Таким образом, норма п. 1 ст. 142 ГК РФ должна быть, на наш взгляд, сформулирована в следующем виде:
ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы имущественные права, осуществление которых возможно только при его предъявлении.
Только при такой формулировке нам удастся избежать ненужных споров по поводу отнесения того или иного элемента ценной бумаги к форме или к реквизитам. Кроме того, указанная формулировка нормы, по нашему мнению, устранит ту логическую непоследовательность, которая является недостатком нынешнего содержания этой нормы.
Подделка или подлог?
Далее мы хотели бы перейти непосредственно к вопросу о подделке ценных бумаг. Согласно абз. 2 п. 2 ст. 147 ГК РФ владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить к лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой.
В случае ценных бумаг вопрос о подделке и подлоге приобретает более серьезную окраску с теоретической точки зрения, нежели при подделке денег. При подделке ценных бумаг всегда есть «опасность» ее подлога. В случае же денег дело, как правило, ограничивается подделкой купюры.
Давайте установим, когда, в каких случаях имеет место подлог, а в каких — подделка ценных бумаг.
Вот что пишет по этому поводу В. Белов: «Под подложной ценной бумагой понимают ценную бумагу, выпущенную ее эмитентом в оборот и содержащую несанкционированные эмитентом изменения в ее содержании, произведенные третьими лицами (например, в обозначении суммы бумаги, срока и условий исполнения по ней) без внешних признаков этих изменений. Подложная ценная бумага, таким образом, это подлинный документ с незаконно измененными элементами» <*>.
———————————
<*> Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С. 100.
На наш взгляд, приведенное определение подлога ценной бумаги несколько противоречиво. Оно не может быть принято по следующей причине. Автор в первом предложении утверждает, что под подлогом ценной бумаги надо подразумевать изменение в содержании документа посторонними лицами, не имеющими отношения к сторонам обязательства по ценной бумаге. Однако в качестве одного из примеров подлога, то есть изменения содержания бумаги, автор приводит изменение формы. Так, автор относит к разновидности подлога изменение срока исполнения обязательства по бумаге. Как нам известно, срок исполнения по бумаге относится к реквизитам бумаги, например векселя. А реквизиты, как мы сказали, являются элементом формы документа. Сам автор ранее в этой же работе признает этот факт, когда утверждает, что срок исполнения по векселю относится к реквизитам векселя <*>. Более того, автор пытается доказать необходимость отнесения такого реквизита к форме ценной бумаги. Представляется, что здесь нет ясности по поводу того, что можно отнести к подлогу. Кроме того, не секрет, что зачастую бывает довольно сложно определить, где заканчивается содержание ценной бумаги и где начинается ее форма.
———————————
<*> Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С. 26 — 27.
О поддельной же ценной бумаге говорят в том случае, когда лицом производится изготовление документа, который якобы выдан эмитентом с целью возложить на себя обязательства из этого документа, как из ценной бумаги.
Такое понимание подделки, на наш взгляд, совершенно справедливо. Действительно, если лицо, не являющееся эмитентом ценной бумаги, изготовило правдоподобную фальшивку, то это можно считать за подделку. Однако такое понимание подделки ценной бумаги несколько ограниченное.
Мы считаем, что в случае ценных бумаг мы должны говорить о подделке, включающей в себя и то, что законодатель подразумевает под подлогом. Мы не согласны с тем, что законодатель отдельно рассматривает подлог и подделку ценной бумаги. Для этого есть несколько оснований. Обращаем внимание на тот факт, что речь идет только о ценных бумагах.
Подложная ценная бумага — это та же самая поддельная ценная бумага. В обоих случаях речь идет об изготовлении фальшивой ценной бумаги. И подложная, и поддельная бумаги недействительны. Они не легитимируют их держателей. В случае обнаружения эмитентом таких бумаг при предъявлении к исполнению результат будет одинаковым — отказ в исполнении. Есть ли в таком случае практический смысл в подобном разграничении подлога ценной бумаги от подделки? Ведь последствия одни и те же, гражданское право, что аксиоматично, уделяет основное внимание имущественным вопросам. С цивилистической точки зрения нет никакой разницы в последствиях подлога и подделки ценной бумаги. Тогда в чем смысл их столь строгого разграничения между собой?
В свете сказанного хотелось бы указать на ст. 186 Уголовного кодекса. Данная статья носит название «Изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг». Заметим, что законодатель здесь совершенно справедливо отказывается от различения подлога в ценных бумагах от подделки. Повторяем, и то и другое есть фальшивая ценная бумага.
Можно, однако, предположить, что законодатель намеренно не говорит о подлоге в этой статье с тем, чтобы отнести подлог к разновидности мошенничества.
Думается, что подлог не будет квалифицироваться как мошенничество, так как сбыт поддельной бумаги уже сам по себе является разновидностью мошенничества. Поэтому, если считать, что подлог не назван в указанной статье из тех соображений, что это относится к мошенничеству, тогда мы должны отказаться и от самостоятельности такого состава, как подделка или сбыт, поскольку они суть разновидности мошенничества, не уступающие по степени общественной опасности подлогу.
Мы уже говорили о том, что в случае таких документов, как ценные бумаги, довольно сложно бывает определить, относится ли данный элемент к форме или к содержанию. Это, в свою очередь, внесет большую путаницу и в разграничение подлога от подделки. Стоит ли говорить о подобного рода разграничении, если в ней даже нет практической нужды? Все последствия одинаковы.
С этой точки зрения, наверное, было бы более последовательно, если бы мы не проводили четких границ между подлогом и подделкой ценных бумаг. Правильней говорить только о подделке. Показательно, что даже в содержании указанной выше статьи Уголовного кодекса законодатель не использует понятия подлога ценной бумаги.
Не случайно авторы одной из работ, посвященной защите ценных бумаг, ни разу не использовали выражение «подлог ценной бумаги», говоря только о «подделке ценных бумаг», даже в случае, когда речь заходит об изменении «текста» или содержания ценной бумаги <*>.
———————————
<*> Валиев С., Эльтазаров Б. Защита ценных бумаг. М., 1997. С. 134.
Все это говорит о практической ненужности и теоретической нецелесообразности той схемы, которая использована законодателем в норме абз. 2 п. 2 ст. 147 ГК РФ. Нет никакой необходимости в том, чтобы отделять подлог ценной бумаги от подделки.
Если быть последовательным в установлении границ между подделкой и подлогом ценной бумаги, как это закреплено в абз. 2 п. 2 ст. 147 ГК РФ, то, пожалуй, мы будем вынуждены тогда уточнить и вид подлога. Так, существует материальный и интеллектуальный подлог. В криминалистике под материальным подлогом понимается частичная подделка документа, тогда как под интеллектуальным подлогом понимают заведомую ложность документа при подлинности его формы и реквизитов. И если имеется в виду интеллектуальный подлог, тогда нужно прямо указывать на это. Если же это подлог материальный, то это есть не что иное, как частичная или полная подделка, то есть просто подделка. Во всяком случае, вряд ли будет правильно, на наш взгляд, выделять какой-либо вид подлога, ибо любой подлог ценной бумаги есть подделка или фальшивая бумага. И в том и в другом случае последствия будут одинаковыми.
Все указанные недостатки обсуждаемой нормы имеют один общий корень. Этим корнем является неспособность законодателя отличить форму ценной бумаги от ее содержания. Именно это впоследствии привело к разделению законодателем реквизитов от формы, подлога от подделки и др.
Между тем ценная бумага — строго формальный документ. Многое из ее содержания чаще либо предписано законодательством, либо определяется формой. Так, вексель предоставляет векселедержателю право, которое записано в векселе и, в свою очередь, предписано законодательством. Вряд ли вексель может предоставлять его держателю права голоса или участия в акционерном обществе. Точно так же и акция не дает акционеру права на истребование от акционерного общества суммы номинала акции. Наименование ценной бумаги, будь то акция, вексель или облигация, всегда указывается в ценной бумаге.
Все это говорит о том, что нет необходимости выделять содержание в ценных бумагах только для того, чтобы указать на возможность ее подлога. Содержание ценной бумаги, как правило, типичное для определенного ее вида. В содержании ценных бумаг нет никакого творческого момента, сложности изложения, двусмысленности, больших текстов. В связи с этим можно сказать, что содержание ценных бумаг имеет смысл выделять отдельно лишь постольку, поскольку это касается суммы. Все остальное больше относится к форме, нежели к содержанию. Но даже при изменении суммы по бумаге мы будем считать это за частичную подделку.
Поддельная — значит не ценная
Небезынтересным является еще один вопрос касательно нормы абз. 2 п. 2 ст. 147 ГК РФ. В ней говорится, что владелец ценной бумаги в случае обнаружения подлога или подделки этой бумаги вправе предъявить к лицу, передавшему ему бумагу, «требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и о возмещении убытков». В норме говорится о поддельной, то есть фальшивой ценной бумаге. Лицо, которому была передана такая бумага, вправе предъявить требования по ней к тому, кто ее передал. Причем законодатель называет такую бумагу ценной.
Получается, что бумага после обнаружения ее поддельности не перестает быть ценной. Мы не можем согласиться с подобной формулировкой. Необходимо, на наш взгляд, четко разграничивать, является эта бумага ценной или нет. Бумага, если она поддельная, то уже не ценная бумага. Причем известно, что эта бумага не будет легитимировать ее держателя перед должником, который в действительности не является ее эмитентом. Такой должник всегда откажет в исполнении по бумаге, которую он не выдавал.
Дело в том, что наименование «ценная бумага» влечет за собой определенные последствия. Если мы говорим о ценной бумаге, то такой документ должен отвечать ряду признаков ценной бумаги. Так, ценные бумаги должны обладать свойством презентации, публичной достоверности, абстрактности, формальности.
Одним из самых главных свойств любой ценной бумаги, пожалуй, является свойство презентации, или иначе — необходимость ее предъявления. Предъявление их необходимо для осуществления выраженного в них права. Предъявление бумаги имеет двоякое значение. Во-первых, это необходимо кредитору для легитимации его в качестве субъекта выраженного в ней права. В частности, для истребования от должника по бумаге кредитор должен ее предъявить, поскольку без бумаги будет лишен возможности осуществить свое право требования. Должник же имеет право отказать в исполнении, если бумага ему не предъявлена. Во-вторых, лицо, обязанное по бумаге, может выполнять свою обязанность только в отношении предъявителя бумаги. В противном случае оно будет отвечать перед действительным кредитором, то есть должник может оказаться вынужденным произвести исполнение вторично. Исполнив же правильному держателю бумаги, должник погашает свое обязательство. В этом заключается смысл свойства презентации.
Обладает ли поддельная бумага свойством презентации? Определенно нет. Должник не обязан производить исполнение против предъявления фальшивой ценной бумаги. Владелец, даже если и предъявит такую бумагу должнику, не будет легитимирован этой бумагой, а значит, не вправе ничего требовать. Следовательно, поддельная ценная бумага — это уже не ценная бумага. Поэтому мы можем говорить здесь только о фальшивой, но ни в коем случае о ценной бумаге.
В связи со сказанным считаем, что обсуждаемая норма должна содержать в указанном нами случае выражение «поддельная ценная бумага» или «фальшивая ценная бумага», но не «ценная бумага». А словосочетание «ценная бумага» имеет свое, присущее только ей специальное юридическое значение. Оно подразумевает под собой такую юридическую конструкцию, которая не имеет ничего общего с фальшивой ценной бумагой, не говоря уже о порядке осуществления прав.
Итак, в ракурсе последних рассуждений норма абз. 2 п. 2 ст. 147 ГК РФ должна, на наш взгляд, выглядеть следующим образом.
Владелец ценной бумаги, обнаруживший подделку ценной бумаги, вправе предъявить к лицу, передавшему ему такую бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного этой бумагой.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

«ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)»
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
«УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» от 13.06.1996 N 63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 24.05.1996)
Юрист, N 1, 2002

http://www.lawmix.ru/comm/5510

Написать ответ

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.

vt-design - сайты красиво, качественно, быстро