Дагестанский коньяк между контрафактом и суррогатом

29.10.2014
от

Посредники просят продукцию подешевле с формулировкой «лишь бы люди не травились»

Рамазан Магомедов
Автор статьи

1

Конфликт, разгоревшийся вокруг приватизации Кизлярского коньячного завода, вынес на всеобщее обозрение ряд фундаментальных проблем винно-коньячной промышленности Дагестана, которые копились годами. Главная из них – отсутствие каких-либо общепризнанных и охраняемых законом стандартов качества продукта, известного как «дагестанский коньяк».

Коньяк в России – это примерно то же самое, что поэт, который больше чем поэт. Коньяк – это не только напиток, это знак определенного престижа и статуса. По крайней мере, так было еще в прошлом десятилетии, когда выбор коньяков в розничной торговле был еще не слишком велик, а стоимость их была по карману далеко не каждому.

За последние несколько лет ситуация изменилась на глазах: полки магазинов оккупировали ряды сравнительно дешевой продукции со словом «коньяк» на этикетке, которая по стоимости уже вполне сопоставима с водкой, а качество, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Хотя аура престижа вокруг коньяка по-прежнему сохраняется, отличить настоящую продукцию от подделок либо качественный напиток от суррогата становится все труднее, причем не только неискушенным потребителям, но и тем, кто сравнительно неплохо ориентируется в алкогольном мире.

Точно такой же, но другой

Дагестан – главный коньячный регион России – давно оказался в эпицентре проблем российского коньячного рынка. Массовый потребитель наслышан, что лучшие коньяки России делают именно в Дагестане, более «продвинутые» знают, что дагестанские коньяки бывают кизлярскими и дербентскими. Но на этом представления большинства исчерпываются – тех, кто разбирается в отличиях между конкретными производителями, знает, кому принадлежат прославленные марки, сравнительно немного.

Чем и пользуются многочисленные производители, выпускающие подделки под известные марки типа «Лезгинка» или «Кизляр», – с похожими этикетами, но порой с незначительно отличающимся названием. Их расчет, в принципе, верный. Представим, что среднестатистический покупатель приходит в магазин формата «у дома» и просит «дагестанский коньяк» или пусть даже «кизлярский коньяк» – многие даже не станут смотреть на то, где выпущен напиток, ограничившись наличием соответствующих слов на этикетке. И поняв реальную цену этого только наутро…

Дагестан – главный коньячный регион России – давно оказался в эпицентре проблем российского коньячного рынка
Контролирующие органы о масштабах проблем вокруг дагестанского коньяка прекрасно осведомлены. Несколько лет назад, когда Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка (Росалкогольрегулирование, или РАР) проводила перелицензирование предприятий алкогольной отрасли, лицензию на производство не удалось продлить более чем десятку дагестанских заводов. На сегодняшний день, по данным РАР, всего 10 предприятий республики имеют лицензию по виду деятельности «Производство, хранение и поставки произведенных спиртных напитков» (см. таблицу). Но найти и в Дагестане, и за его пределами «левую» продукцию не является большой проблемой.

Игра, похоже, стоит свеч. Судя по имеющимся данным, российский коньячный рынок в последние годы показывает отличный рост. Правда, оценить общий объем рынка коньяка, производимого в Дагестане, довольно затруднительно, даже если исключить «левое» производство, поскольку многие производители выпускают не только коньяк, но и вино, водку и другие напитки. Но если смотреть на показатели отдельных предприятий, темпы роста рынка выглядят весьма внушительно.

Найти в Дагестане и за его пределами «левую» продукцию не является большой проблемой
Так, один только лидер винно-коньячной промышленности Дагестана, ГУП «Кизлярский коньячный завод» (ККЗ) в 2010-2012 годах увеличил оборот на 67%. Высокую динамику демонстрируют и небольшие молодые предприятия, такие как Махачкалинский винзавод и Избербашский винно-коньячный завод, которые за этот же период нарастили выручку соответственно в 2,5 и 1,5 раза.

Эксперты рынка предсказывают продолжение роста. По оценке исследовательской компании Euromonitor International, в 2011 году объем продаж коньяков и бренди в России составил 106,5 млн литров, или 4,5 млрд долларов, а к 2015 году возможно увеличение сегмента на 25% в натуральном и 41% в стоимостном выражении. Значительная доля этого прироста придется на дагестанских производителей, однако и производители контрафакта и суррогата явно возьмут свое.

Причем в Дагестане более актуальна именно проблема суррогата, то есть выпуска продукции, лишь частично напоминающей натуральную (именно о суррогате речь идет в описанных выше примерах). Наиболее авторитетные производители, такие как ККЗ или Дербентский коньячный комбинат (ДКК), неплохо научились защищать свою продукцию от подделок. Поэтому их главным врагом являются не производители контрафакта (то есть прямых подделок с нарушением интеллектуальной собственности), а именно те, кто делает напитки неизвестного качества под этикеткой «коньяк» – «кизлярский», «дербентский», а то и просто «дагестанский». В то же время проблемы с качеством продукции, если верить недавним сообщениям официальных источников, характерны и для лидеров – достаточно вспомнить нашумевшую историю с «грязными спиртами», которые якобы использовали на ККЗ.

Обманчивая видимость

Одной из главных причин нынешних проблем является слабая степень правовой защиты самих товарных наименований «дагестанский коньяк», «кизлярский коньяк» и «дербентский коньяк». По данным Минсельхозпрода Дагестана, более 82% всей переработки винограда, который выращивается в республике, обеспечивают всего три предприятия – ККЗ, ДКК и Дербентский завод игристых вин. Остальное приходится на небольших производителей, но объемы коньячной продукции под этикеткой «Сделано в Дагестане» несоизмеримо больше того объема винограда, который выращивается и перерабатывается в республике. Очевидно, что значительная часть этой продукции является «дагестанским коньяком» лишь на этикетке.

Товарные наименования «дагестанский коньяк», «кизлярский коньяк» и «дербентский коньяк» нуждаются в сильной правовой защите
Здесь, конечно, можно вспомнить, что само слово «коньяк» применительно к российской продукции не вполне корректно, поскольку настоящий коньяк может выпускаться только в одноименном городе на юге Франции. Однако даже если назвать этот напиток, допустим, бренди или еще как-нибудь иначе, проблема никуда не исчезнет: законодательство не запрещает использовать слово «дагестанский» в названии напитков, приготовленных из материалов, которые получены за пределами Дагестана. Более того, производителю даже не обязательно указывать происхождение этих материалов на бутылке.

Тем не менее попытки бороться за «чистоту марки» в Дагестане предпринимались. Несколько лет назад, например, «Роспатент» отказал Дербентскому винно-коньячному комбинату (небольшой производитель, которого часто путают с ДКК) в эксклюзивном праве на бренды «Дагестан» и «Дербент» с формулировкой «из-за несоответствия происхождения продукта брендовому описанию». Коллизия возникла потому, что предприятие выпускало коньяки под данными брендами из привозных спиртов, в то время как экспертиза федерального Минсельхоза установила, что характерные качества марок «Дагестан» и «Дербент» зависят от места производства. Однако в данном случае речь идет о брендах, зарекомендовавших себя еще в советский период, а что касается новых марок, в названии которых присутствуют слова «дагестанский», «кизлярский» или «дербентский», то здесь для творчества дагестанских коньячных умельцев открывается громадный простор.

Законодательство не запрещает использовать слово «дагестанский» в названии напитков из материалов, полученных за пределами Дагестана
Специфику рынка дагестанского коньяка специально для КАВПОЛИТА прокомментировал исполнительный директор ассоциации предпринимателей «Южный Дагестан» Маир Пашаев, имеющий опыт работы в винно-коньячной отрасли.

— Каков, по вашей оценке, объем рынка продукции под названием «дагестанский коньяк»?

— Порядка 10 миллиардов рублей в год. Три самых крупных производителя – ККЗ, ДКК и Избербашский ВКЗ – дают 7-8 миллиардов рублей годового оборота, плюс все остальные.

— Какая часть этой продукции является официальной, а какова доля контрафакта либо продукции, которая «выдает желаемое за действительное»?

— Доля контрафактного коньяка в последние годы уменьшилась существенно – возможно, сейчас это не более 10 процентов, а вот суррогата, производимого в Дагестане официально, становится все больше. Касается это не только коньяка, скажем, близко не имеющего заявленный срок выдержки, но и вина, шампанского, которые, по своей сути, являются некими напитками неопределенного типа. Увеличение объемов производства по многим позициям происходит за счет резкого снижения качества.

— Какие проблемы рынка выявила история вокруг приватизации ККЗ? Можно ли утверждать, что эта ситуация —один из симптомов слабой встроенности Дагестана в экономику России?

— Политизированный, клановый характер дагестанской экономики — не новость. Зачастую владение тем или иным активом важнее, чем экономический результат. Достаточно сказать, что нет ни одной дагестанской компании в листингах бирж, ни одного дагестанского бренда, который известен на рынке страны и приносил бы ощутимый доход, нет ни одной дагестанской компании с прозрачной капитализацией. Действительно, дагестанская экономика очень слабо встроена в экономику страны, но там, где она встроена через естественные монополии, Дагестан накопил огромные долги за потребленные газ, электроэнергию — порядка 45 миллиардов рублей.

Увеличение объемов производства по многим позициям происходит за счет резкого снижения качества, — Пашаев
— Три года назад Росалкогольрегулирование проводило довольно жесткую кампанию по перелицензированию предприятий алкогольной отрасли, и в результате в Дагестане лишились лицензий ряд заводов, которые разливали продукцию, мягко говоря, сомнительного качества. Тем не менее эта продукция по-прежнему продается и исчезать, похоже, не собирается — значит ли это, что предпринятые меры были формальными? Либо же с тех пор «успели договориться»?

— Прессинг действительно был, идет переформатирование отрасли. Но, как видим, выжившие производители ответили увеличением производства легального суррогата. Значит, по-прежнему технология производства не соблюдается, стандарты не выдерживаются. Говорить о каком-то качестве дагестанской алкогольной продукции низшего и среднего ценового сегмента вряд ли возможно.

Говорить о каком-то качестве дагестанской алкогольной продукции низшего и среднего ценового сегмента вряд ли возможно, — Пашаев
— В какой степени на ситуацию на рынке оказывают влияние многочисленные дистрибьюторские и посреднические структуры, через которые реализуются дагестанские коньяки?

— Посредники просят продукцию подешевле, соответственно спросу российского рынка производители начинают удешевлять себестоимость и скатываются к производству суррогата. Дело доходит до того, что просят подешевле с формулировкой «лишь бы люди не травились».

— Долго ли, по вашему мнению, проживут предприятия, которые выпускают «коньяк» неизвестного качества?

— Дело в том, что коньяк низшего качества разливают порядка ста предприятий России, и на этом фоне дагестанские производители выглядят лучше — они в основном производят суррогат из натурального виноградного сырья. Фактически мы единственные в мире переводим натуральный виноград в суррогатную продукцию…

— В последнее время много говорится о расширении посадок виноградников в Дагестане, есть планы восстановления прежних объемов производства винограда за ближайшие годы. Насколько это реально?

— Это вряд ли возможно. Продуктивный фонд дагестанских виноградников — не более 15 тысяч гектаров, остальные виноградники можно отнести к старым или обредевшим. Для восстановления советских объемов производства необходимо посадить еще 30 тысяч гектаров новых виноградников, цена вопроса — как минимум 15 млрд рублей. Этих денег у отрасли нет. Еще столько же нужно на восстановление перерабатывающих мощностей, реконструкцию винно-коньячного производства — вы же не будете производить виноград «в никуда». Специфика отрасли в том, что нужны «длинные» деньги, но пока ни инвестиционная политика отрасли, ни кластерная модель развития не выработаны. Мы видим планы на уровне деклараций.

— Насколько высоки для отрасли внешние риски, такие как вступление России в ВТО?

— Вступление в ВТО предполагает отказ от товарных знаков «коньяк», «шампанское» и усиление конкуренции на рынке; к этому нужно добавить рост акцизов на спирт, ужесточение госрегулирования, лицензионных регламентов и так далее. Таким образом, в ближайшие годы в отрасли накладываются друг на друга несколько обстоятельств непреодолимой силы, и как бы нам скоро не пришлось обсуждать национализацию алкогольных предприятий.

http://kavpolit.com/articles/dagestanskij_konjak_mezhdu_kontrafaktom_i_surrogat-4129/

Метки: ,

Написать ответ

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.

vt-design - сайты красиво, качественно, быстро